Огромный сканер стоит на полу в гостиной квартиры Этагорова. Вокруг него лежат кучами разные альбомы. Баир приносит их домой, сканирует фотографии, негативы, слайды и уносит обратно. Но некоторые коллекции лежат месяцами. Из-за этого его квартира напоминает чулан или склад.
Квартира плохо приспособлена, чтобы в ней вести работу с архивом. Но Этагоров все равно не собирается арендовать офисное помещение, чтобы хранить материалы там. Считает, что в его квартире ценные снимки всегда под присмотром. А если хранить их в другом месте — он будет переживать.
Семья, жена и две дочери, мирятся с увлечением Баира. «Когда накопится много альбомов, мне говорят „увози скорее, скоро праздники, нужно освободить немного места“. Из дома не выгоняют, и слава богу», — смеётся фотограф.
Найти моряка
Фотографией Этагоров начал заниматься 20 лет назад. Через два года увидел на сайте о Северном флоте фотографию моряка-бурята. Баир нашел наследников фотографа, который сделал этот кадр, и попросил разрешение его использовать.
Этагоров опубликовал фото в одном из медиа Улан-Удэ в надежде, что откликнется кто-то из потомков солдата. Им оказался Радна Аюшеев, снайпер морской пехоты Северного флота. Как рассказала журналистам племянница моряка, Радна пропал без вести в 1944 году, когда ему было 22 года. На войну он попал сразу из армии, жениться и завести детей не успел. Радна с детства ходил на охоту, метко стрелял, поэтому его взяли в снайперы.
Мать Радны до самой смерти надеялась, что сын вернется, так как похоронка на него не приходила. В редакцию позвонили много земляков Аюшеева, которые узнали его на фото. Но выяснить, как он погиб и где похоронен, так и не удалось. Фотография Радны Аюшеева — первая в архиве Этагоров.
«Найти то, чего нет в государственных музеях»
Баир несколько раз начинал собирать фотографии, бросал, снова брался за любимое дело. Два года назад решил посвящать архиву больше времени, так как осознал, насколько легкомысленно люди обращаются с семейными фото архивами. Фотографии часто теряются во время переездов, их выбрасывают на помойки. Иногда люди сами рвут семейные фотокарточки. Одноклассница Этагоров рассказала, что её дед занимался сплавом леса по рекам, в их семье были снимки середины прошлого века, где дед сплавляет лес. Но его сын разорвал фотографии и выбросил. Бывает, что в семье сохранились старые альбомы, но никто уже не помнит, кто изображен на фото.
Этагоров собирает фотографии из трёх регионов вокруг Байкала: Иркутской области, Бурятии и Забайкальского края. Предки Баира со стороны матери — из Аларского района Иркутской области, жена — из Агинского округа Забайкальского края, сам он живет в Бурятии. Такие связи есть во многих бурятских семьях. В архиве фотографии, начиная с 1840 годов. Но скачаны они из интернета. Самые ранние фото, найденные в семейных альбомах, датируются началом 1900–1910 годов. Свой архив Баир хранит во ВКонтакте: это бесплатно и удобно размещать по папкам.
Баиру важно не только сохранить фотографии, но и истории, с ними связанные. Краевед старается восстановить имена людей и события. «Меня интересуют те снимки, которые передают дух эпохи, показывают, как раньше жили, трудились и отдыхали. Какие были люди и все, что их окружало», — подчеркивает краевед.
Сначала Баир пошел по родственникам. Он удивился, когда обнаружил богатый семейный архив у двоюродной сестры. В нем оказалось много фотографий начала прошлого века. Дед родственницы был героем Гражданской войны, партизанил в Иркутской области. А брат бабушки служил в Бурятском кавалерийском дивизионе, его репрессировали, но почти через два года реабилитировали и отправили служить комендантом Мариуполя.
Свой архив передала семья главы Мухоршибирского района Бурятии, с дочерьми которого дружила мать краеведа. Свекр одной из дочерей в Великую Отечественную войну возглавлял медчасть партизанского отряда. А до этого учился в Иркутском медицинском институте. Во время учебы участвовал в иркутском Обществе содействия обороне, авиационному и химическому строительству. В архиве Этагорова есть фотография 1936 года, где участники ОСОАВИАХИМ в Иркутске стоят вместе с членами лыжного перехода Улан Удэ — Москва.
«В семейных архивах можно найти то, чего нет в государственных музеях», — говорит краевед. Он убежден, что семейные архивы очень ценны для истории. Потому что на фотографиях видно, какие раньше были игрушки у детей, как люди одевались в тот или иной период, что ели, какая была утварь.
Баир пересказывает свой разговор с представителем бурятской киноиндустрии. Он похвалил работу краеведа и отметил, что фотографии помогают при создании исторических фильмов.
«В старом доме в Иркутске разбирали кладовку и наткнулись на пленку»
Как-то раз Баир наткнулся в интернете на архив неизвестного фотокорреспондента. Краевед написал человеку, который разместил эту коллекцию снимков. Спустя время тот ответил и рассказал, как фотокарточки попали к нему. В одном старом доме в Иркутске разбирали кладовку и наткнулись на пленки. Находку выставили на продажу на Авито, и негативы купил собеседник Баира. Он не иркутянин, живет на западе страны.
Покупатель оцифровал кадры и выложил их в интернет. Фотограф указал, что на кадрах — Бурятия 1940–1950 годов. На одной из фотокарточек на фоне холмов стоят двое мужчин, на груди одного из них Орден Героя Социалистического Труда. Это высшая государственная награда СССР с 1938 по 1991 годы за труд, одновременно с ней вручали еще орден Ленина. По этой примечательной детали Этагоров рассчитывал узнать о человеке с фотографии.
Сначала кинул клич в своём сообществе в соцсети, потом обратился в министерство сельского хозяйства Бурятии. До этого ведомство выпустило книгу о героях Соцтруда. Но, увы, узнать ничего не удалось, герой так и остался безымянным.
Собирая материалы, Баир заметил, что фотографий и сведений о Героях Соцтруда очень мало. При этом власти подробно рассказывают о героях Советского Союза. Это высшее звание в СССР, которое присваивали с 1934 по 1991 годы за совершенный подвиг или выдающиеся военные заслуги.
«За военные подвиги людей пиарят, им ставят памятники, их именами называют улицы. А о героях Соцтруда вообще ничего не слышно. В интернете у некоторых таких тружеников даже нет фотографий. Печально, что люди трудились на благо страны, но о них мало кто помнит», — сожалеет Баир.
Другие фотографии неизвестного автора, чью кладовку с пленками разобрали в Иркутске, активно обсуждали в сети. Уже через несколько часов после публикации одного из снимков подписчики определили, где был сделан кадр и узнали людей на снимке. Жители Верхней Иволги, а именно это село в Бурятии было снято, в своем чате делились воспоминаниями, обсуждали прошлое и благодарили краеведа. На одной из фотографий подписчики тоже узнали место, село Эрхирик Бурятии, и людей на снимке.
Информацию, которую получается узнать о каждом снимке, Баир передает владельцу архива. Мужчина радостно встречает восстановленную историю каждой фотографии. И отправляет новые снимки.
Сегодня уже подписчики пишут Баиру с просьбой найти родственников по старым семейным фотографиям.
«Назойливый сетевик»
Обойдя родственников и знакомых, Баир переключился на организации и музеи. И обнаружил, что на многих предприятиях с историей старые фотографии не сохранились, и в целом сотрудники организаций не заинтересованы делиться архивами.
Фотограф смеется и называет себя «агрессивным краеведом». Потому что сам названивает людям, просит, требует, настаивает, иногда без договоренностей приходит в организации. В общем, ощущает себя этаким назойливым сетевиком.
«Я провожу „агрессивный“ поиск старых фотографий. Когда созваниваюсь с людьми, а они мне говорят, что сами выберут фотографии, я начинаю возражать. Настаиваю, что сам к ним приеду и мы вместе посмотрим и выберем. Они могут подумать, что это мне неинтересно, а, на самом деле, это очень интересно», — добавляет краевед.
Сначала Баир получил снимки Улан-Удэнского мясокомбината, Бурятского республиканского союза потребительских обществ, музея Бурятского национального лицея, геологического музея. «Внаглую», как выражается Этагоров, то есть без предупреждения, приходил в музей при железнодорожном депо в Улан-Удэ.
Баир находил также фотографии предприятий, которые закрылись в 1990-е годы. К примеру, в библиотеке поселка Стеклозавод нашел материалы Улан-Удэнского стекольного завода, изображения зверосовхоза — в библиотеке поселка Зверосовхоз. Поиски не всегда заканчиваются успехом. Например, Баир до сих пор не может найти фотоархивы судостроительного завода. Энтузиаст столкнулся с тем, что во многих организациях с историей нет фотографий.
«Меня это удивило», — говорит собеседник «ЛБ» и приводит примеры с почтой и связью. Ведь почта была всегда и практически везде. Но музея нет, не говоря уже о фотографиях. Так же и с управлением связи в Бурятии. Баир раньше там работал и помнит, что в организации был музей. Но сейчас нет ни музея, ни архива. Куда всё делось — неизвестно.
Региональные музеи и государственные архивы тоже не всегда охотно делятся своими материалами, сожалеет краевед. Это затрудняет работу исследователей и энтузиастов. Исключение — Государственный каталог музейных фондов Российской Федерации. Здесь есть каталог музейных материалов со старыми фотографиями и негативами. В Госкаталоге 7,72 миллиона единиц хранения, но несмотря на такой объемный архив, в нем мало фотографий из Национального музея Республики Бурятии.
А вот музеи из соседних регионов — музей истории Иркутска или Забайкальский краеведческий музей — выкладывают в Госкаталоге практически весь свой фотоархив. Но, к сожалению, в низком разрешении, поэтому лица и детали разглядеть невозможно.
Первые фотографии в Иркутске — это фотопортреты декабристов
Самые ранние фотографии в Иркутской области, которые обнаружил краевед, датированы 1840 годами. Это были дагеротипы (ранний способ фотографии, когда на пластину наносился слой серебра — ЛБ) декабристов. В такой технике работал француз Альфред Давиньон. Он приехал в Россию, надеясь заработать фотографией.
Из Санкт-Петербурга он в 1844 году отправился в Сибирь, в Иркутскую губернию, чтобы сделать портреты сосланных декабристов. Давиньон поехал тайно, потому что это было запрещено высочайшими императорскими распоряжениями. Формально Давиньон путешествовал по Сибири, занимаясь коммерческими заказами.
Давиньон объездил бОльшую часть Иркутской губернии вместе со своим громоздким фотоаппаратом-обскурой. Он был в Иркутске, Усолье-Сибирском, Мотах, Китое, Урике и других поселениях. В итоге появились уникальные снимки декабристов Сергея Трубецкого, Николая Панова, Петра Муханова, братьев Александра и Иосифа Поджио, а также семьи князя Сергея Волконского и его детей.
Когда стало известно о деятельности Альфреда Давиньона, шеф корпуса жандармов вызвал фотографа на допрос в Санкт-Петербург и распорядился конфисковать все сделанные им портреты декабристов. Соответствующие распоряжения получили и от генерал-губернатора Восточной Сибири. Были проведены обыски в домах декабристов и членов их семей как в столице, так и в Иркутске. Но некоторые родственники все же смогли сохранить часть фотоснимков и тайком доставили их в Москву. Благодаря этому у нас есть портреты Сергея Волконского и Иосифа Поджио.
Именно с Давиньона начинается история фотографии в Иркутской области. Интерес к новой технике быстро распространился среди горожан. Уже в 1857 году Денисьев открыл первый постоянный фотосалон, работающий только днем, так как для дагеротипии был нужен солнечный свет.
Карточки продавали дорого, часто принимали оплату продуктами. Появились местные фотографы-профессионалы, например, Петр Милевский, у которого было много последователей. Милевский обустроил собственную студию и стал первым мастером, пригласившим профессионального ретушера из столицы.
В конце XIX века в столице Иркутской губернии появилось целое поколение фотографов-художников, которые делали снимки города. Их печатали на почтовых открытках, которые отправляли по всему миру. Фотография превратилась в развитый бизнес: работали магазины фотопринадлежностей, проходили выставки и международные конкурсы. Особенно выделялось Иркутское фотографическое общество, основанное в 1908 году. Его членами были известные личности, такие как музыкант и педагог Рафаил Иванов, которого сменил Иннокентий Портнягин. Работы Портнягина хранятся в музеях.
Когда было сделано первое фото в Бурятии
Меньше известно об истории фотографии в соседних регионах. В Забайкальском крае первые фотографические изображения появились в 1860-х годах. А вот с первой фотографией в Бурятии у Баира вышла почти детективная история.
Считается, что первые фотографии Бурятии сделал французский горный инженер Жан-Пьер Алибера. Он в 1840-х годах первым стал добывать графит на горе Ботогол в нынешнем Окинском районе. По мнению Баира, на приписанных его авторству фотографиях изображены не буряты, а монголы. Краевед начал искать информацию и обнаружил, что во французских источниках нет ни одной фотографии Жан-Пьера о Бурятии.
«Рисунки француза, изображающих деревню и рудник, я встречал, но вот фотографии — ни одной. И я до сих пор не выяснил, когда же всё-таки в Бурятии была сделана первая фотография», — говорит краевед.
Иногда в исторических книгах Баир встречает фотографии, которые подписаны как сделанные в Бурятии. На деле оказывается, что это снимки совсем из другого региона, или даже страны. Яркий пример — в альбоме о Бурятии в годы Великой Отечественной войны есть раздел о Закаменской молибденовой фабрике. В войну предприятие добывало молибден, из которого делали броню для танков. В альбоме и в интернете есть фотография якобы этого завода. Но когда Баир внимательно изучил снимок, то понял, что на нем не Закаменский завод.
«Позже я узнал, что местность на фото находится где-то в Кыргызстане. И такие случаи не единичны. Хотя книги пишут и альбомы составляют историки, редактируют историки, проверяют историки. А я не историк, но вижу ошибки в фотографиях».
Проблема с историческими фотографиями в Бурятии очень большая, отмечает Этагоров. Например, приличный фотоархив в советское время был у газеты «Правда Бурятии». Но когда издание закрылось, весь архив куда-то исчез. Баир огорчается, что трудно найти работы старых фотографов и их наследников, которые давно уехали из региона.
«Вот в Иркутске известный фотокорреспондент Эдгар Брюханенко передал свои негативы в библиотеку имени Молчанова-Сибирского, архив оцифровали и выложили в свободный доступ. В Чите фотограф Евгений Епанчинцев, который снимал в 1980-х годах, ведет совместный проект с Чита.ру и выкладывает там свои фотографии. А в Бурятии такого нет», — рассказывает Баир.
Еще один способ пополнить коллекцию — интернет-аукционы. Например, альбом одного мужчины Баир купил за одну тысячу рублей. Владелец альбома в 1950-1960 годах учился и работал в Бурятии, фотографировал студенчество и спорт. Такая же цена — тысяча рублей — была у фотографии аэродрома Верхнеудинска (сейчас Улан-Удэ — ЛБ), датированной 1925 годом. Хотя официальным днём рождения авиации в Бурятии считается 1926 год, когда был совершен первый рейс Верхнеудинск — Урга. Две фотографии Ольхона 1939 года обошлись всего в 200 рублей.
«Чтобы мне потом не предъявляли, что я меняю историю»
Когда Баир видит уникальные фотографии, испытывает такое чувство, будто нашел клад. А когда сохраняет себе на компьютер, радуется, что еще одна частица истории не окажется в забвении.
Работа со старыми снимками не приносит фотографу доходов, наоборот, только расходы. Многие владельцы фотографий не разрешают их забирать, даже ненадолго, чтобы отсканировать. Поэтому Баир купил себе дорожный набор: ноутбук и небольшой сканер, чтобы прямо на месте копировать снимки. Бывает, что люди сначала переснимают фотографии на свой телефон и присылают Баиру. Он отбирает наиболее ценные и уже их сканируют в хорошем качестве.
Баир не хочет, чтобы занятие старыми фотографиями считали чем-то архаичным, несовременным. И он активно использует технологии: Photoshop и искусственный интеллект. Фотограф старается найти одну и ту же фотографию в разных источниках. Это делается для того, чтобы получить наиболее качественный материал с хорошим разрешением. А если таких нет, то обрабатывает снимок и увеличивает разрешение. Потом с помощью фотошопа объединяет новые и старые материалы и снова обрабатывает.
«Я пытаюсь проделать работу так, чтобы вмешательство не было заметно, — подчеркивает фотограф. — Когда размещаю изображение в архиве, то обязательно делаю сноску, что обработал изображением с помощью нейросетей. Чтобы мне потом не предъявляли, что я меняю историю».
Однажды Баир сотрудничал с музеем Улан-Удэ и сотрудники попросили отсканировать старые, дореволюционные, стеклянные негативы верхнеудинского фотографа Николая Бурлакова. Один из негативов состоял из нескольких кусочков. «Каждый кусочек отдельно, — вспоминает мужчина, — я потом всё это соединял».
Баир жалеет, что не занялся сбором фотоматериалов раньше. Ему очень не хватает времени. И сетует, что практически один занимается архивом.
Краевед и энтузиаст просит читателей «ЛБ» присылать свои фотографии для архива. И призывает хранить историю. Если не хочется хранить самим, то обязательно передать в музей, для потомков.